Выложил в тви несколько фото из китайской провинции Цинхай - природа очень похожа на Кыргызстан - отклик пошёл позитивный. Решил написать немного более развёрнуто.
В Цинхай мы выбрались из Пекина после семимесячного безвылазного пребывания в столице - для нас своего рода рекорд. В докороновирусные времена я по работе обычно ездил хотя бы раз в 4-6 недель. Так что вся аэропортовская рутина была как в первый раз - измерение температуры, qr-коды здоровья, санитайзеры, новый протокол для бортпроводников. Кстати в Китае внутренние рейсы восстановились на 80% прежней нагрузки, и многие компании продают «проездные билеты» до конца года. Где-то за $500 можно приобрести пакет и кататься по стране свободно до конца года.
Цинхай выбрали из-за прохладной погоды - в Пекине неимоверная жара. После двухчасового перелёта приземлились в провинциальной столице - Синин. Город напоминает Бишкек и Ош (с которым Синин связывают узы города-побратима) одновременно, но за последние годы понастроили высокоэтажного социального жилья, так что местами где-то и Гонконг. Провинция одна из бедных в стране, у ООН был до недавнего времени даже проект, но уже закрылся за ненадобностью. Территория Цинхая больше чем территория любой страны-члена Европейского Союза, а население всего 6 миллионов, совсем ничего по китайским меркам.
Мы обедаем у тибетской семьи на берегу Цинхайского озёра, ещё известного как Коконур, или Синее озеро. Молодая хозяйка налила нам чая с ячьим молоком и кинула в пиалы куски сливочного масла. Потом подала наваристый суп с толстыми пластинками домашнего теста - mian pian называют тут это блюдо, созвучно с мампар. Кульминация в казанке - под крышкой красивым узором налипли мелкие манты. Под конец обеда хозяйка принесла каждому из нас йогурт из ячьего молока. Я минут пять громко исторгал восторг - вкус многослойный, и кислый, и соленый, но все же со сливочным послевкусием, и при этом освежающий и нежирный одновременно. Гид гордо заявил, что в городе такого не найдёшь. Традиции кочевничества не подменишь.
Провинция ещё известна под названием Амдо, и является частью исторического Тибета. Нынешний Далай Лама родился недалеко от Синина, и двухлетним ребёнком уже был выбран реинкарнацией предыдущего духовного лидера. Религия тут играет огромную роль - везде храмы, молитвенные флаги, ступы и другие символы, да и разговоры вокруг только об этом.
Несмотря на то, что идентичность провинции по большей части тибетская, здесь проживают и другие этнические группы, в первую очередь дунгане, которых тут называют хуэй. Когда выезжаешь из Синина практически в любом направлении то деревни сменяются одна за другой, мусульманская, буддистская, ханьская. Золотом блестят крыши храмов, отблески бросают золотые полумесяцы на минаретах. На ветру рвутся разноцветные буддистские флаги, на горных вершинах высятся небольшие пагоды, и все это с элементами традиционной китайской архитектуры, с каменными львами, выгнутыми крышами и деревянными драконьими головами. Гид не перестаёт говорить, что все народы тут живут мирно.
На фоне всего этого разнообразия, в глаз бьет развитие, тот самый пресловутый development. Которое измеряется этажами квартирных высоток, километрами асфальта и тенью от посаженных деревьев. И ячьим йогуртом в конвейерных банках. Наш гид не устаёт говорить, указывая на лес небоскрёбов, что десять лет назад тут ничего не было. Позднее он показывает нам зелёные пастбища и говорит, что в следующем году тут пустят скоростной поезд в Сычуань. Раньше дорога на Цинхайское озеро занимала шесть часов, а теперь меньше двух. Раньше номады жили в горных деревнях, а теперь в панельных домах.
Цинхай потрясающе красивый. Бирюзовая вода в озёрах, красные скалы, большая желтая река Хуанхэ, горные потоки, зелёные пастбища и желтые рапсовые поля. И правда очень похож на Кыргызстан. Но я увидел и слишком «много» развития. Много инфраструктуры, много высоток, в общем много железа и бетона. Наверное было бы футуристично увидеть bullet train пронизывающий Суусамыр, но для моей страны я бы хотел видеть более умное развитие.
В Цинхай мы выбрались из Пекина после семимесячного безвылазного пребывания в столице - для нас своего рода рекорд. В докороновирусные времена я по работе обычно ездил хотя бы раз в 4-6 недель. Так что вся аэропортовская рутина была как в первый раз - измерение температуры, qr-коды здоровья, санитайзеры, новый протокол для бортпроводников. Кстати в Китае внутренние рейсы восстановились на 80% прежней нагрузки, и многие компании продают «проездные билеты» до конца года. Где-то за $500 можно приобрести пакет и кататься по стране свободно до конца года.
Цинхай выбрали из-за прохладной погоды - в Пекине неимоверная жара. После двухчасового перелёта приземлились в провинциальной столице - Синин. Город напоминает Бишкек и Ош (с которым Синин связывают узы города-побратима) одновременно, но за последние годы понастроили высокоэтажного социального жилья, так что местами где-то и Гонконг. Провинция одна из бедных в стране, у ООН был до недавнего времени даже проект, но уже закрылся за ненадобностью. Территория Цинхая больше чем территория любой страны-члена Европейского Союза, а население всего 6 миллионов, совсем ничего по китайским меркам.
Мы обедаем у тибетской семьи на берегу Цинхайского озёра, ещё известного как Коконур, или Синее озеро. Молодая хозяйка налила нам чая с ячьим молоком и кинула в пиалы куски сливочного масла. Потом подала наваристый суп с толстыми пластинками домашнего теста - mian pian называют тут это блюдо, созвучно с мампар. Кульминация в казанке - под крышкой красивым узором налипли мелкие манты. Под конец обеда хозяйка принесла каждому из нас йогурт из ячьего молока. Я минут пять громко исторгал восторг - вкус многослойный, и кислый, и соленый, но все же со сливочным послевкусием, и при этом освежающий и нежирный одновременно. Гид гордо заявил, что в городе такого не найдёшь. Традиции кочевничества не подменишь.
Провинция ещё известна под названием Амдо, и является частью исторического Тибета. Нынешний Далай Лама родился недалеко от Синина, и двухлетним ребёнком уже был выбран реинкарнацией предыдущего духовного лидера. Религия тут играет огромную роль - везде храмы, молитвенные флаги, ступы и другие символы, да и разговоры вокруг только об этом.
Несмотря на то, что идентичность провинции по большей части тибетская, здесь проживают и другие этнические группы, в первую очередь дунгане, которых тут называют хуэй. Когда выезжаешь из Синина практически в любом направлении то деревни сменяются одна за другой, мусульманская, буддистская, ханьская. Золотом блестят крыши храмов, отблески бросают золотые полумесяцы на минаретах. На ветру рвутся разноцветные буддистские флаги, на горных вершинах высятся небольшие пагоды, и все это с элементами традиционной китайской архитектуры, с каменными львами, выгнутыми крышами и деревянными драконьими головами. Гид не перестаёт говорить, что все народы тут живут мирно.
На фоне всего этого разнообразия, в глаз бьет развитие, тот самый пресловутый development. Которое измеряется этажами квартирных высоток, километрами асфальта и тенью от посаженных деревьев. И ячьим йогуртом в конвейерных банках. Наш гид не устаёт говорить, указывая на лес небоскрёбов, что десять лет назад тут ничего не было. Позднее он показывает нам зелёные пастбища и говорит, что в следующем году тут пустят скоростной поезд в Сычуань. Раньше дорога на Цинхайское озеро занимала шесть часов, а теперь меньше двух. Раньше номады жили в горных деревнях, а теперь в панельных домах.
Цинхай потрясающе красивый. Бирюзовая вода в озёрах, красные скалы, большая желтая река Хуанхэ, горные потоки, зелёные пастбища и желтые рапсовые поля. И правда очень похож на Кыргызстан. Но я увидел и слишком «много» развития. Много инфраструктуры, много высоток, в общем много железа и бетона. Наверное было бы футуристично увидеть bullet train пронизывающий Суусамыр, но для моей страны я бы хотел видеть более умное развитие.