{Recycle}
Маменькин сынок
Так меня называют до сих пор, и я этим очень горжусь. В детстве я даже говорил, что меня зовут Жоомарт Нуриляевич Алымкулов, такие вот особенные отношения у меня с моей мамой. Среди наших родственников все ещё ходят многочисленные былины о том, как мне в детстве мама ни в чем не отказывала: хочешь медовик в час ночи, сейчас испеку; хочешь в цирк ходить каждый месяц - пожалуйста; хочешь прыгать с высокого подоконника, "секирегой, балам!".
Она и сейчас соглашается на многие мои авантюры.
Апа, так я называю маму, привила мне интерес и любовь ко всему, что я люблю сейчас. Благодаря ей, я всегда был окружён интересными книгами, географический атлас был моим любимым другом, который открывал мне новые континенты и страны, и я всегда радовался нашим с ней вылазкам в кинотеатр, чтобы посмотреть какое-нибудь французское кино. Апам всегда много готовила - с нами постоянно кто-то жил или у нас постоянно были гости - так что "дым коромыслом" в кухне тоже родная для меня стихия.
Опять же среди родни, она, либо "эжеке", либо "жене", в зависимости от какой, известна ещё как "электровеник". Она никогда не сидит на месте, когда принимает гостей, чай у неё всегда горячий, бешбармак готовится в рекордные сроки, а на десерт всегда есть свежая выпечка. Она все делает быстро и с душой, и того же ждёт от окружающих. Я помню, как она просила вынести меня мусор в детстве, и если я не делал этого незамедлительно, от неё с мусорным ведром уже и след простывал.
Сколько я себя помню, папа называл маму "апасы" ("его/их мама"), и мне казалось, что я центр их вселенной. Теперь-то я понимаю, что центром для папы была мама. Она была его самым надёжным тылом и лучшим другом, именно она своим красивым почерком выводила математические формулы в десятках экземплярах его докторской диссертации. Она всегда корректировала его выступления, приговаривая "сол-фасол с мягким знаком, вилька-тарелька - без".
Она отдала двух старших детей - моих брата и сестру - на воспитание родителям папы. Не потому что ей так хотелось, или не было возможности воспитывать их самой - мои дедушка и бабушка так попросили. "Апасы" называл ее папа не для того, чтобы показать ей ее место в семье, он наверное лишь пытался компенсировать ей то, что только один из троих детей называет ее мама. "Апасы" он называл её, всегда нежно и с улыбкой, как бы извиняясь за то, что старшие дети не рядом. Мне никогда в жизни не представить каково это отдать своих детей на воспитание другим, видеть как они быстро растут, не иметь возможности обычной мимолётной близости, целовать украдкой, оставлять сладости и терпеть то, что они называют тебя "дядя-тетя".
Вот и причина того, почему мне ни в чем не отказывали в детстве.
Хотя, для меня странно, что она согласилась на такой arrangement. Она ведь тоже была отдана на воспитание ее бабушке по материнской линии - понятное дело, по другим причинам. За всю жизнь она свою маму так и не назвала мамой, хотя и любила ее как маму, так как ее воспитали как младшую сестру собственной матери. Да и по документам выходит так. Ее дяди и тети стали ее братьями и сёстрами, а ее родные братья и сестры - стали для неё как бы племянниками, Сложные отношения внутри кыргызской семьи.
Она была "горячей штучкой" в молодости. Высокая причёска, туфли на высоком каблуке, короткие платьица. Для папы она была "out of his league", но он был настырен - цветы для неё, сушки для маминых племянников. "Я никогда не выйду замуж за южного", говорила она в молодости, и папа долгое время не раскрывал своих корней, а потом уже было все равно.
Было время, когда мама тяжело болела, перенесла несколько операций, а я переживал все прелести подросткового периода. Я помню, как ее выписали из больницы под Новый год - и мы все старались изо всех сил создать дома праздничное настроение. У неё не было для нас подарков и она попросила медсестру купить какие-то мелочи. Я помню как сейчас, как я лежал рано утром в другой комнате, проснувшись, но ещё не встав с кровати, и слушал, как она пыталась завернуть купленные для меня носки в праздничную упаковку, которая соверше
Маменькин сынок
Так меня называют до сих пор, и я этим очень горжусь. В детстве я даже говорил, что меня зовут Жоомарт Нуриляевич Алымкулов, такие вот особенные отношения у меня с моей мамой. Среди наших родственников все ещё ходят многочисленные былины о том, как мне в детстве мама ни в чем не отказывала: хочешь медовик в час ночи, сейчас испеку; хочешь в цирк ходить каждый месяц - пожалуйста; хочешь прыгать с высокого подоконника, "секирегой, балам!".
Она и сейчас соглашается на многие мои авантюры.
Апа, так я называю маму, привила мне интерес и любовь ко всему, что я люблю сейчас. Благодаря ей, я всегда был окружён интересными книгами, географический атлас был моим любимым другом, который открывал мне новые континенты и страны, и я всегда радовался нашим с ней вылазкам в кинотеатр, чтобы посмотреть какое-нибудь французское кино. Апам всегда много готовила - с нами постоянно кто-то жил или у нас постоянно были гости - так что "дым коромыслом" в кухне тоже родная для меня стихия.
Опять же среди родни, она, либо "эжеке", либо "жене", в зависимости от какой, известна ещё как "электровеник". Она никогда не сидит на месте, когда принимает гостей, чай у неё всегда горячий, бешбармак готовится в рекордные сроки, а на десерт всегда есть свежая выпечка. Она все делает быстро и с душой, и того же ждёт от окружающих. Я помню, как она просила вынести меня мусор в детстве, и если я не делал этого незамедлительно, от неё с мусорным ведром уже и след простывал.
Сколько я себя помню, папа называл маму "апасы" ("его/их мама"), и мне казалось, что я центр их вселенной. Теперь-то я понимаю, что центром для папы была мама. Она была его самым надёжным тылом и лучшим другом, именно она своим красивым почерком выводила математические формулы в десятках экземплярах его докторской диссертации. Она всегда корректировала его выступления, приговаривая "сол-фасол с мягким знаком, вилька-тарелька - без".
Она отдала двух старших детей - моих брата и сестру - на воспитание родителям папы. Не потому что ей так хотелось, или не было возможности воспитывать их самой - мои дедушка и бабушка так попросили. "Апасы" называл ее папа не для того, чтобы показать ей ее место в семье, он наверное лишь пытался компенсировать ей то, что только один из троих детей называет ее мама. "Апасы" он называл её, всегда нежно и с улыбкой, как бы извиняясь за то, что старшие дети не рядом. Мне никогда в жизни не представить каково это отдать своих детей на воспитание другим, видеть как они быстро растут, не иметь возможности обычной мимолётной близости, целовать украдкой, оставлять сладости и терпеть то, что они называют тебя "дядя-тетя".
Вот и причина того, почему мне ни в чем не отказывали в детстве.
Хотя, для меня странно, что она согласилась на такой arrangement. Она ведь тоже была отдана на воспитание ее бабушке по материнской линии - понятное дело, по другим причинам. За всю жизнь она свою маму так и не назвала мамой, хотя и любила ее как маму, так как ее воспитали как младшую сестру собственной матери. Да и по документам выходит так. Ее дяди и тети стали ее братьями и сёстрами, а ее родные братья и сестры - стали для неё как бы племянниками, Сложные отношения внутри кыргызской семьи.
Она была "горячей штучкой" в молодости. Высокая причёска, туфли на высоком каблуке, короткие платьица. Для папы она была "out of his league", но он был настырен - цветы для неё, сушки для маминых племянников. "Я никогда не выйду замуж за южного", говорила она в молодости, и папа долгое время не раскрывал своих корней, а потом уже было все равно.
Было время, когда мама тяжело болела, перенесла несколько операций, а я переживал все прелести подросткового периода. Я помню, как ее выписали из больницы под Новый год - и мы все старались изо всех сил создать дома праздничное настроение. У неё не было для нас подарков и она попросила медсестру купить какие-то мелочи. Я помню как сейчас, как я лежал рано утром в другой комнате, проснувшись, но ещё не встав с кровати, и слушал, как она пыталась завернуть купленные для меня носки в праздничную упаковку, которая соверше