На днях мне стукнуло целых 25 лет. Угадайте, какое пожелание было в первых топах? Да, именно. Тик-так. А где же муж и, конечно же, ребенок?
Ребенок. Чем больше годиков мне становится, тем больше я не понимаю, как у всех смелости хватает повесить на себя ярлык «мама».
Мама любит. Мама заботится. Мама оберегает. Мама калечит больше всех на свете.
Жила-была мама, у которой выдался плохой день. Молоко в кастрюле убежало, разговор телефонный вышел на повышенных тонах, потом мизинцем вписалась аккурат в ножку стула, да и мысли тревожные у нее, зарплату задерживают. А тут ребенок подошел не вовремя. Ну и мама сказала ему пару неласковых слов, а получилось как пощечина. Пощёчина это потом ожогом горит несколько лет. А ведь это маленький и незначительный случай. А что если не день плохой, а жизнь как-то выстроилась неустойчивой пирамидкой и каждую минуту мама бьется мизинцами о трудности в жизни?
Раз пощечина, два пощечина. И вот он взрослый человек, но кожа его как одно сплошное оголенное месиво. Где ни прикоснешься - больно, страшно и ненавистно.
Взрослый человек и мама - странная конструкция в обществе. И самая большая двусторонняя любовь в мире. И любится и колется.
Я боюсь быть мамой. Я боюсь родить человека. Потому что я тоже такой же дурацкий человек.
Сначала я научу его есть, ходить. Научу его задавать вопросы и, конечно же, дам ответы, которые смогу.
Но что же будет дальше?
Ребенок пойдет дальше.
И я думаю, что пойдет он дальше меня. И я буду утопать от любви к тому, что создала. А еще боюсь, что буду завидовать его путешествию. Буду злиться, что на свои вопросы в итоге он нашел совсем другие ответы, а ведь мамины то должны быть. Буду грустить о том, что ребенок не проживет мою жизнь шаг за шагом. Так ведь безопаснее, по протоптанной дорожке. Но он обязательно свернет и пойдет по-другому. А я буду бояться, что там темно, волки, голод и прочее-прочее. А еще я буду неимоверно скучать каждую секунду. Потому что раньше без меня это создание не могло и ботиночки надеть на левую и правую ножку.
Я боюсь, что оставлю своему ребенку такие пощечины, что он никогда не увидит того, какой он чудесный. И будет он проживать эту удивительную жизнь с мыслью, что она ему не нужна и скучна до зевоты. Даже более того, если он подобное произнесет, я ничего не смогу сделать. Я, наверное, сделаю вид, что такого нет и быть не может. Это же мой ребенок, а я мама.
Во мне огромное количество иголок. Каждый, кто прикасается ко мне - рано или поздно получает маленькие противные щипящие ранки. А тут мне из года в год все больше пытаются младенца на руки положить. Я все представляю, как тысячи иголок коснутся этой нежной кожи. И меня передергивает.
Я понятия не имею, когда смогу в маму.
Тик. Так.
Ребенок. Чем больше годиков мне становится, тем больше я не понимаю, как у всех смелости хватает повесить на себя ярлык «мама».
Мама любит. Мама заботится. Мама оберегает. Мама калечит больше всех на свете.
Жила-была мама, у которой выдался плохой день. Молоко в кастрюле убежало, разговор телефонный вышел на повышенных тонах, потом мизинцем вписалась аккурат в ножку стула, да и мысли тревожные у нее, зарплату задерживают. А тут ребенок подошел не вовремя. Ну и мама сказала ему пару неласковых слов, а получилось как пощечина. Пощёчина это потом ожогом горит несколько лет. А ведь это маленький и незначительный случай. А что если не день плохой, а жизнь как-то выстроилась неустойчивой пирамидкой и каждую минуту мама бьется мизинцами о трудности в жизни?
Раз пощечина, два пощечина. И вот он взрослый человек, но кожа его как одно сплошное оголенное месиво. Где ни прикоснешься - больно, страшно и ненавистно.
Взрослый человек и мама - странная конструкция в обществе. И самая большая двусторонняя любовь в мире. И любится и колется.
Я боюсь быть мамой. Я боюсь родить человека. Потому что я тоже такой же дурацкий человек.
Сначала я научу его есть, ходить. Научу его задавать вопросы и, конечно же, дам ответы, которые смогу.
Но что же будет дальше?
Ребенок пойдет дальше.
И я думаю, что пойдет он дальше меня. И я буду утопать от любви к тому, что создала. А еще боюсь, что буду завидовать его путешествию. Буду злиться, что на свои вопросы в итоге он нашел совсем другие ответы, а ведь мамины то должны быть. Буду грустить о том, что ребенок не проживет мою жизнь шаг за шагом. Так ведь безопаснее, по протоптанной дорожке. Но он обязательно свернет и пойдет по-другому. А я буду бояться, что там темно, волки, голод и прочее-прочее. А еще я буду неимоверно скучать каждую секунду. Потому что раньше без меня это создание не могло и ботиночки надеть на левую и правую ножку.
Я боюсь, что оставлю своему ребенку такие пощечины, что он никогда не увидит того, какой он чудесный. И будет он проживать эту удивительную жизнь с мыслью, что она ему не нужна и скучна до зевоты. Даже более того, если он подобное произнесет, я ничего не смогу сделать. Я, наверное, сделаю вид, что такого нет и быть не может. Это же мой ребенок, а я мама.
Во мне огромное количество иголок. Каждый, кто прикасается ко мне - рано или поздно получает маленькие противные щипящие ранки. А тут мне из года в год все больше пытаются младенца на руки положить. Я все представляю, как тысячи иголок коснутся этой нежной кожи. И меня передергивает.
Я понятия не имею, когда смогу в маму.
Тик. Так.